Мы снова на Круазетт! Все сияет, жара, улица полны постеров и афиш, Джереми Стронг вольно прогуливается по улочкам Канн, а значит — началось!
Открытие порадовало своей силой: на нем состоялся трогательный трибьют Дэвиду Линчу в исполнении Милен Фармер, Леонардо Ди Каприо с убедительной речью вручил почетную ветвь Роберту Де Ниро, а Квентин Тарантино громко заявил об открытии в своем стиле и кинул микрофон на сцену! Конечно, все поприветствовали жюри этого года, среди которых наш любимый Джереми Стронг, Альба Рорвахер, Хэлли Бэрри и прекрасная президент — Жюльет Бинош.
Фильм открытия уже, кажется, стандартная чепуха. На сей раз — это режиссерский дебют Амели Боннин Partir Un Jour. Жизненная сказочка в духе фильмов Hallmark о молодой и успешной шеф-поваре Сесиль, которая приехала в небольшой город во Франции, где она родилась и встретилась со своей первой любовью. И все было бы легко и смешно, не вставь в фильм повесточку про аборты. Но да ладно, это все довольно сочеталось со стилем юмора Лорена Лафита, который был ведущим церемонии открытия и порой смеялся со своих слов только сам. И все же церемония удалась!
Мы само собой отметили новый фестиваль за шампанским и морально подготовились к ранним подъемам, стандартной охотой за билетами и смену планов каждый час. И это не заставило себя ждать…
Фильм открытия уже, кажется, стандартная чепуха. На сей раз — это режиссерский дебют Амели Боннин Partir Un Jour. Жизненная сказочка в духе фильмов Hallmark о молодой и успешной шеф-поваре Сесиль, которая приехала в небольшой город во Франции, где она родилась и встретилась со своей первой любовью. И все было бы легко и смешно, не вставь в фильм повесточку про аборты. Но да ладно, это все довольно сочеталось со стилем юмора Лорена Лафита, который был ведущим церемонии открытия и порой смеялся со своих слов только сам. И все же церемония удалась!
Мы само собой отметили новый фестиваль за шампанским и морально подготовились к ранним подъемам, стандартной охотой за билетами и смену планов каждый час. И это не заставило себя ждать…
Первый полноценный день был посвящен встречам и выступлениям. В первую очередь, прошла встреча с Робертом Де Ниро, которую модерировал художник и перформер JR. Всю дорогу артисты беседовали о проекте JR об отце Де Ниро: важно и монументально, но несколько странно все рандеву говорить об одном проекте и ничего — о карьере, когда человек получил за нее награду. В любом случае, промо такого проекта внушительное.
Вопросы публики из зала в духе «что с демократией в нашем мире», конечно, повергают в ступор. Казалось, себе на голову Де Ниро вчера со сцены открытия фестиваля поговорил про мировые проблемы, а сегодня был немногословен.
Само собой, не обошлось и без ответов про актерскую идентичность, про вдохновение. Но Де Ниро оказался вовсе немногословен.
Вопросы публики из зала в духе «что с демократией в нашем мире», конечно, повергают в ступор. Казалось, себе на голову Де Ниро вчера со сцены открытия фестиваля поговорил про мировые проблемы, а сегодня был немногословен.
Само собой, не обошлось и без ответов про актерскую идентичность, про вдохновение. Но Де Ниро оказался вовсе немногословен.
Параллельно шел режиссерский мастер класс Тодда Хейнса и показ фильма «Меня там нет» 2007 года. Фильм о Бобе Дилане, но совсем не в биографическом смысле. Это, скорее, размышление о его образе и влиянии, о его многочисленных «я», разложенных на шесть персонажей, каждый из которых — отдельное художественное высказывание. Учитывая, что совсем недавно вышел байопик с Тимоти Шаламе (A Complete Unknown), невольно начинаешь сравнивать. У Хейнса — это цельное авторское высказывание, вся ткань фильма — сплошная режиссура. При том, что актёрский состав просто невероятный (и по уровню игры, и по подбору), но главное впечатление — именно от режиссёрского взгляда.
После показа была встреча с самим Хейнсом. Модерировали её трое режиссёров — участников какой-то каннской инициативы. Вопросы были довольно классические: «Когда вы полюбили кино?», «Как вы работаете над проектами?», «Почему выбираете такую эстетику?» и т.д. Хейнс отвечал вдумчиво, с опорой на личный опыт и собственную идентичность.
Он рассказал, что впервые влюбился в кино в три года — тогда он увидел Мэри Поппинс. Это стало мощным визуальным и эмоциональным переживанием, после которого его особенно начали увлекать женские персонажи в кино. Позже, во время учёбы в университете, он попал на курс, где фокус был на феминистском и французском кино, что только укрепило его интерес к вопросам гендера, сексуальности, идентичности. Эти темы для него остаются центральными до сих пор.
Когда его спрашивали о том, как он выбирает эстетику фильма или работает с музыкой, он подчеркивал, что всё зависит от конкретного проекта. Он старается не навязывать изначально готовую концепцию, а наоборот — быть открытым, позволить проекту вести себя, формироваться органично. «Каждый фильм требует своей формы, своей тональности», — говорил он.
Отдельно он отметил важность команды. Много благодарил продюсеров и людей, которые в него верили. Сказал, что без них, скорее всего, он так и остался бы преподавателем киноискусства, снимающим фильмы для себя. Именно благодаря их поддержке у него получилось делать то, что он делает. Его признательность была очень искренней — было видно, что он по-настоящему ценит сотрудничество и ту борьбу, которую его команда ведёт за его идеи.
После показа была встреча с самим Хейнсом. Модерировали её трое режиссёров — участников какой-то каннской инициативы. Вопросы были довольно классические: «Когда вы полюбили кино?», «Как вы работаете над проектами?», «Почему выбираете такую эстетику?» и т.д. Хейнс отвечал вдумчиво, с опорой на личный опыт и собственную идентичность.
Он рассказал, что впервые влюбился в кино в три года — тогда он увидел Мэри Поппинс. Это стало мощным визуальным и эмоциональным переживанием, после которого его особенно начали увлекать женские персонажи в кино. Позже, во время учёбы в университете, он попал на курс, где фокус был на феминистском и французском кино, что только укрепило его интерес к вопросам гендера, сексуальности, идентичности. Эти темы для него остаются центральными до сих пор.
Когда его спрашивали о том, как он выбирает эстетику фильма или работает с музыкой, он подчеркивал, что всё зависит от конкретного проекта. Он старается не навязывать изначально готовую концепцию, а наоборот — быть открытым, позволить проекту вести себя, формироваться органично. «Каждый фильм требует своей формы, своей тональности», — говорил он.
Отдельно он отметил важность команды. Много благодарил продюсеров и людей, которые в него верили. Сказал, что без них, скорее всего, он так и остался бы преподавателем киноискусства, снимающим фильмы для себя. Именно благодаря их поддержке у него получилось делать то, что он делает. Его признательность была очень искренней — было видно, что он по-настоящему ценит сотрудничество и ту борьбу, которую его команда ведёт за его идеи.
В этот же день Квентин Тарантино представлял трибьют Джорджу Шерману с показами двух фильмов Comanche Territory и Red Canyon. Он был очень рад, что на эти показы «солдаут». У зала уже выстроилась огромная очередь, людей долго не пускали. Когда двери наконец открылись, Квентин Тарантино уже вовсю говорил, зал был забит до отказа. Как только Тарантино он начинал говорить — маленькое пространство и дискомфорт исчезали. Осталась только энергия. Тарантино говорил с такой страстью, с таким огнём, что казалось — воздух в зале искрит, от него невозможно было оторваться. Он не просто знает кино — он живет им. Причём говорит не о своих фильмах, не о себе — а о чужих, забытых, недооценённых. Он с юмором и точностью, буквально по кадрам, пересказывал сцены, объяснял, почему те или иные решения были сильными. Это было не интервью, не лекция — это было как будто личное признание в любви кино.
Интересный момент: он категорически отказался называть фильмы Шермана B-movies, предпочтя термин "A-минус". Очень по-Тарантиновски. И правда — по его рассказам складывалось ощущение, что Шерман был недооценённым мастером. Например, он мог снять два или даже три фильма за те четыре недели, которые студия отводила на один. Universal заключил с ним уникальный семилетний контракт, чего тогда почти не делали. Его экшн-сцены, по словам Тарантино, были невероятно грамотно выстроены, а визуальный стиль — чёткий и выверенный. И хоть его актёры не были уровня Клинта Иствуда, именно Шерман вырастил нескольких, кто в итоге добился большого успеха.
Тарантино не просто рассказывает — он заражает, вовлекает, заставляет любить. И это — не о себе, не о собственной славе. Это о любви к самому искусству. О редкой искренности. Такой огонь от режиссёра его уровня мы. честно, никогда раньше не видели.
Он остался в зале, смотрел фильм вместе со всеми, смеялся, реагировал, не прятался в тени, что особенно ценно.
Интересный момент: он категорически отказался называть фильмы Шермана B-movies, предпочтя термин "A-минус". Очень по-Тарантиновски. И правда — по его рассказам складывалось ощущение, что Шерман был недооценённым мастером. Например, он мог снять два или даже три фильма за те четыре недели, которые студия отводила на один. Universal заключил с ним уникальный семилетний контракт, чего тогда почти не делали. Его экшн-сцены, по словам Тарантино, были невероятно грамотно выстроены, а визуальный стиль — чёткий и выверенный. И хоть его актёры не были уровня Клинта Иствуда, именно Шерман вырастил нескольких, кто в итоге добился большого успеха.
Тарантино не просто рассказывает — он заражает, вовлекает, заставляет любить. И это — не о себе, не о собственной славе. Это о любви к самому искусству. О редкой искренности. Такой огонь от режиссёра его уровня мы. честно, никогда раньше не видели.
Он остался в зале, смотрел фильм вместе со всеми, смеялся, реагировал, не прятался в тени, что особенно ценно.
Мы на двоих почти изобрели маховик времени и залетели на премьерный показ финального фильма Кристофера Маккуорри «Миссия невыполнима: Финальная расплата». Это, пожалуй, одна из самых интенсивных во всех смыслах премьер Канн: начиная от живого оркестра на ступеньках красной дорожки до оваций, которые не хотели отпускать Тома Круза и команду. Фильм показался затянутым, несмотря на то, что экшн в нем изумительный, а живые трюки поражают воображение. И главное: Хейли Этвелл невероятная красотка. Что касается фильма: нарядно, пафосно, но не более.
День зафиналился конкурсным фильмом Сергея Лозницы «Два прокурора». Там, кстати, сыграл наш Александр Кузнецов и был в этой ленте убедителен и силен, что можно сказать и про весь каст, включая Анатолия Белого и Александра Филиппенко. Это историческая драма про случай с одним молодым областным прокурором во времена сталинских репрессий. На самом деле, для нас — ничего нового, в зале кто-то засыпал из иностранных зрителей, не «въезжая» в контекст. А нам, как будто, «выехать» из него, чтобы посмотреть на стороны, не особо удалось. Ужасы режима НКВД «для самых маленьких». Правда, игра выдерживала все прорехи повествования и его возможной простоты. И вновь не покидает мысль — почему такие непростые морально фильмы мы смотрим в ночи?..
Продолжение следует…
Продолжение следует…
